Уроки Covid-19: четвертая мировая и биореволюция
Ситуация с коронавирусной пандемией сегодня вполне сравнима с войной. По уровню человеческих жертв — с крупной региональной, по охвату стран, вовлеченности населения, по материальным потерям и другим возможным последствиям — с войной мировой. С третьей мировой. В такой ситуации очень важно смотреть на происходящее максимально объективно, выделять главные стратегические проблемы. Сегодня такие проблемы видны уже вполне отчетливо.
Хотя еще совсем не ясно, когда и чем закончится эта пандемия, однако все же это вряд ли будет концом света. В какой-то степени можно считать, что нам даже повезло. Было бы намного хуже, если вместо коронавируса мир посетило бы что-то вроде испанского гриппа; испанки, поразивший сто лет назад до 550 миллионов людей и унесшей, по оценкам, от 40 до 100 миллионов жизней. В сегодняшнем более населенном и мобильном мире последствия такой вирусной атаки были бы еще ужасней.
Считать предупреждением
В том, что мать-природа обрушила на нас сегодня не самый опасный вирус, можно при желании усмотреть строгое, но заботливое напоминание человечеству о его месте в планетарном биоценозе, увидеть очередную попытку предупредить нас, отвратить от пустой суеты и обратить внимание на действительно серьезные проблемы.
Поэтому первый важный вывод из происходящего очевиден — в любой момент будущего может начаться пандемия нового, неизвестного еще вируса. Второй вывод — последствия этого могут быть существенно более тяжелыми. Если сегодня европейский ЦБ прогнозирует возможный спад мирового производства на 15%, а ВТО не исключает падения торговли на 32%, то более мощный или повторный вирусный удар может стать реальной вселенской катастрофой, отбросить мир на многие годы назад и даже при неблагоприятных обстоятельствах привести к временной цивилизационной деградации.
При этом высказываются мнения, что в связи с изменением климата вирусные пандемии будут случаться все чаще. Так это или нет, сегодня, как и многое другое, неизвестно. Но дело не в частоте вирусных атак, а в самой их возможности, которую, естественно, уже сложно отнести исключительно к фантастическим страшилкам. Угроза выглядит теперь более чем реальной.
Считать предупреждением
В том, что мать-природа обрушила на нас сегодня не самый опасный вирус, можно при желании усмотреть строгое, но заботливое напоминание человечеству о его месте в планетарном биоценозе, увидеть очередную попытку предупредить нас, отвратить от пустой суеты и обратить внимание на действительно серьезные проблемы.
Поэтому первый важный вывод из происходящего очевиден — в любой момент будущего может начаться пандемия нового, неизвестного еще вируса. Второй вывод — последствия этого могут быть существенно более тяжелыми. Если сегодня европейский ЦБ прогнозирует возможный спад мирового производства на 15%, а ВТО не исключает падения торговли на 32%, то более мощный или повторный вирусный удар может стать реальной вселенской катастрофой, отбросить мир на многие годы назад и даже при неблагоприятных обстоятельствах привести к временной цивилизационной деградации.
При этом высказываются мнения, что в связи с изменением климата вирусные пандемии будут случаться все чаще. Так это или нет, сегодня, как и многое другое, неизвестно. Но дело не в частоте вирусных атак, а в самой их возможности, которую, естественно, уже сложно отнести исключительно к фантастическим страшилкам. Угроза выглядит теперь более чем реальной.
США, Калифорния 50-е годы, вспышка полиомиелита. Многие пораженные вирусом больные могли дышать только постоянно находясь в аппарате «железные легкие». Американка Д. Оделл провела в нем около 60 лет и скончалась из-за аварии в электросети в 2008 г.
Четвертая мировая, вирусная
Действительно, если долгое время самой серьезной угрозой человечеству считался глобальный ядерный конфликт, то новая мощная вирусная атака сегодня выглядит намного вероятней. Простая арифметика: за последние сто лет в мире было две «обычных» мировых войны и две мировые «вирусные», считая только испанку и коронавирус, без учета многочисленных и постоянных вспышек различных гриппов, полиомиелита, оспы, ВИЧ и т.д.
Однако в настоящее время политиками и военными специалистами признается, что вероятность новой мировой войны между людьми существенно снижают сдерживающие факторы ракетно-ядерного оружия и всемирной глобализации, делающие ее бессмысленной в военном отношении, а главное — невыгодной в экономическом.
В итоге логика подсказывает, что наиболее вероятной четвертой мировой может стать война людей с врагами невидимыми, биологическими. С врагами, против которых мы сегодня практически безоружны.
Странная война
Это действительно так. Нельзя, глядя объективно, не видеть, что сегодня мы в реальности с коронавирусом не воюем, у нас нет никаких средств для его подавления. Мы даже не обороняемся, для этого тоже нужно оружие. Мы несем потери, но можем лишь прятаться от врага за марлевыми повязками и надеяться, что пандемия со временем как-то сама, как подобное случалось, ослабнет.
Безоружны перед вирусом и медики в больницах, которые борются со смертельными последствиями заражений, но не имеют никаких средств против самой инфекции. Причем дело не в какой-то особой неуязвимости именно коронавируса, а в том, что сегодня вообще не удается создавать каких-либо действенных средств уничтожения вирусов в организме человека.
Цена дефицита знаний
Это может казаться странным, поскольку всем известны антибиотики и вакцины, мощные средства, практически избавившие мир от эпидемий и пандемий таких смертельно опасных бактериальных инфекций, как чума, холера и т.д.
Меньше известно, что на вирусы антибиотики совершенно не действуют. Антибиотики способны отравлять бактерии, микроскопические, но живые существа, не причиняя при этом вреда человеку. Но вирусы — не бактерии, они неживые и отравить их невозможно. Конечно, они тоже уязвимы. Теоретические представления о том, как подавлять их в человеческом организме, есть, но для практического создания таких средств еще недостаточно общебиологических знаний.
С антивирусной вакцинацией также, как известно, все не просто. Во-первых, вакцины предназначены для активации защитных механизмов у здоровых людей, но бесполезны для уже зараженных. Во-вторых, их разработка занимает обычно более года с момента выделения нового вируса, а главное, для многих вирусов их создать вообще не удается. Причина та же — недостаток фундаментальных биологических знаний. С отсутствием необходимых знаний связан и удивляющий сегодня многих разнобой мнений экспертов-вирусологов о сроках и особенностях текущей пандемии.
Таким образом, главная, очевидная причина нашего унизительного бессилия в борьбе с вирусами — не в дефиците медицинских масок и больничных коек, а в дефиците медико-биологических знаний.
Задача стратегическая
Недостаток знаний и, как результат, отсутствие необходимых медицинских технологий, — это и есть главная проблема, первопричина всех сегодняшних поражений и потерь. Поэтому главная стратегическая задача, сформулированная в уместном сегодня военно-политическом стиле, может звучать так:
Действительно, если долгое время самой серьезной угрозой человечеству считался глобальный ядерный конфликт, то новая мощная вирусная атака сегодня выглядит намного вероятней. Простая арифметика: за последние сто лет в мире было две «обычных» мировых войны и две мировые «вирусные», считая только испанку и коронавирус, без учета многочисленных и постоянных вспышек различных гриппов, полиомиелита, оспы, ВИЧ и т.д.
Однако в настоящее время политиками и военными специалистами признается, что вероятность новой мировой войны между людьми существенно снижают сдерживающие факторы ракетно-ядерного оружия и всемирной глобализации, делающие ее бессмысленной в военном отношении, а главное — невыгодной в экономическом.
В итоге логика подсказывает, что наиболее вероятной четвертой мировой может стать война людей с врагами невидимыми, биологическими. С врагами, против которых мы сегодня практически безоружны.
Странная война
Это действительно так. Нельзя, глядя объективно, не видеть, что сегодня мы в реальности с коронавирусом не воюем, у нас нет никаких средств для его подавления. Мы даже не обороняемся, для этого тоже нужно оружие. Мы несем потери, но можем лишь прятаться от врага за марлевыми повязками и надеяться, что пандемия со временем как-то сама, как подобное случалось, ослабнет.
Безоружны перед вирусом и медики в больницах, которые борются со смертельными последствиями заражений, но не имеют никаких средств против самой инфекции. Причем дело не в какой-то особой неуязвимости именно коронавируса, а в том, что сегодня вообще не удается создавать каких-либо действенных средств уничтожения вирусов в организме человека.
Цена дефицита знаний
Это может казаться странным, поскольку всем известны антибиотики и вакцины, мощные средства, практически избавившие мир от эпидемий и пандемий таких смертельно опасных бактериальных инфекций, как чума, холера и т.д.
Меньше известно, что на вирусы антибиотики совершенно не действуют. Антибиотики способны отравлять бактерии, микроскопические, но живые существа, не причиняя при этом вреда человеку. Но вирусы — не бактерии, они неживые и отравить их невозможно. Конечно, они тоже уязвимы. Теоретические представления о том, как подавлять их в человеческом организме, есть, но для практического создания таких средств еще недостаточно общебиологических знаний.
С антивирусной вакцинацией также, как известно, все не просто. Во-первых, вакцины предназначены для активации защитных механизмов у здоровых людей, но бесполезны для уже зараженных. Во-вторых, их разработка занимает обычно более года с момента выделения нового вируса, а главное, для многих вирусов их создать вообще не удается. Причина та же — недостаток фундаментальных биологических знаний. С отсутствием необходимых знаний связан и удивляющий сегодня многих разнобой мнений экспертов-вирусологов о сроках и особенностях текущей пандемии.
Таким образом, главная, очевидная причина нашего унизительного бессилия в борьбе с вирусами — не в дефиците медицинских масок и больничных коек, а в дефиците медико-биологических знаний.
Задача стратегическая
Недостаток знаний и, как результат, отсутствие необходимых медицинских технологий, — это и есть главная проблема, первопричина всех сегодняшних поражений и потерь. Поэтому главная стратегическая задача, сформулированная в уместном сегодня военно-политическом стиле, может звучать так:
«В целях предупреждения в будущем угрозы новых катастрофических пандемий, для снижения возможных человеческих и материальных потерь, для гарантии безусловной победы над вирусным инфекциями
уже сегодня необходимы неотложные, экстренные меры по развитию медицинской вирусологии на основе активизации и ускорения фундаментальных и прикладных биологических исследований».
уже сегодня необходимы неотложные, экстренные меры по развитию медицинской вирусологии на основе активизации и ускорения фундаментальных и прикладных биологических исследований».
Добавить к этому, собственно, можно лишь одно: другого пути у нас просто нет.
Биореволюция как надежда
Конечно, еще полвека назад (а тем более во времена испанки) такие верные по своей сути цели и задачи были бы на практике лишь утопическими невыполнимыми лозунгами. Но не сегодня.
Можно считать, в этом смысле нам также повезло. За последние десятилетия биологическая наука достигла существенных, зримых результатов и продолжает успешно развиваться. Такая динамика позволяет говорить о начале настоящей научной биореволюции и ожидать в обозримой перспективе как новых научных прорывов в биологии, так и создания в результате новых медицинских технологий, намного превосходящих по своей эффективности и возможностям современные. Успехи в молекулярной, клеточной, генетической биологии, в биологической информатике, в развитии исследовательских методов и аппаратуры позволяют прогнозировать появление методов активной борьбы с вирусной угрозой, а затем и полное избавление от нее.
Весьма важно при этом, что результатом биореволюции будет не только победа над болезнями вирусными, но и над тысячами других, не менее губительных и пока неизлечимых недугов. Гуманитарные, социальные, экономические последствия этого невозможно переоценить. Все это делает поддержку прогресса биологических знаний важнейшим приоритетом.
«Да несчастье помогло…»
Разумеется, развитию биомедицины и фундаментальной биологии в мире и сегодня уделяется немало внимания. Однако вирусная опасность, столь зримо и неожиданно проявившая себя в текущей «войне», выводит значение биологических исследований на совершенно иной, оборонно-стратегический, уровень.
Известно, что войны всегда были мощным катализатором научно-технического развития. Угроза существованию заставляет государства принимать все возможные организационные, материальные, кадровые меры для ускорения исследований в важных с военной точки зрения научных отраслях, что, естественно, сказывается на их развитии. При этом немаловажным фактором активизации научно-технических работ в этих условиях является и психологическая мобилизация участников, осознание ими важности своей роли в защите от врага. В ситуации, когда этот враг — болезни, когда результатом исследований будут не пушки, а спасение жизней, мотивация будет еще значительней.
Текущая ситуация именно такова во всех смыслах, и было бы ошибкой этим не воспользоваться. Дополнительным, но немаловажным аргументом является то, что все затраты на биомедицинские исследования многократно окупятся в результате радикального снижения заболеваемости населения.
Нет нужды говорить, что достижение на практике всех этих целей, включая такое важнейшее условие, как формирование высокотехнологичной исследовательской базы, — задача, требующая времени, поэтому промедление здесь недопустимо.
Разумеется, развитие биологических технологий несет не только очевидную пользу, но и новые угрозы биотерроризма, биохакерства, опасных экспериментов и т.д. Об этом было сказано уже немало правильных слов, как и о том, что все мы на планете в одной лодке, что пора прекратить распри и направить объединенные усилия для решения общих проблем. Но это все уже отдельные темы, и есть надежда, что общая для всех встряска коронавирусом заставит мир более активно искать здесь правильные решения.
В заключение стоит отметить, что текущая пандемия стала весьма убедительным практическим подтверждением сделанным ранее теоретическим выводам о том, что решение биологических проблем человека, развитие биомедицины является сегодня и будет в обозримой перспективе абсолютным приоритетом, главной целью и задачей человечества. К пониманию этого мир идет медленно, но неуклонно. К таким выводам приводит нас сегодняшний мировой мини-апокалипсис.
Биореволюция как надежда
Конечно, еще полвека назад (а тем более во времена испанки) такие верные по своей сути цели и задачи были бы на практике лишь утопическими невыполнимыми лозунгами. Но не сегодня.
Можно считать, в этом смысле нам также повезло. За последние десятилетия биологическая наука достигла существенных, зримых результатов и продолжает успешно развиваться. Такая динамика позволяет говорить о начале настоящей научной биореволюции и ожидать в обозримой перспективе как новых научных прорывов в биологии, так и создания в результате новых медицинских технологий, намного превосходящих по своей эффективности и возможностям современные. Успехи в молекулярной, клеточной, генетической биологии, в биологической информатике, в развитии исследовательских методов и аппаратуры позволяют прогнозировать появление методов активной борьбы с вирусной угрозой, а затем и полное избавление от нее.
Весьма важно при этом, что результатом биореволюции будет не только победа над болезнями вирусными, но и над тысячами других, не менее губительных и пока неизлечимых недугов. Гуманитарные, социальные, экономические последствия этого невозможно переоценить. Все это делает поддержку прогресса биологических знаний важнейшим приоритетом.
«Да несчастье помогло…»
Разумеется, развитию биомедицины и фундаментальной биологии в мире и сегодня уделяется немало внимания. Однако вирусная опасность, столь зримо и неожиданно проявившая себя в текущей «войне», выводит значение биологических исследований на совершенно иной, оборонно-стратегический, уровень.
Известно, что войны всегда были мощным катализатором научно-технического развития. Угроза существованию заставляет государства принимать все возможные организационные, материальные, кадровые меры для ускорения исследований в важных с военной точки зрения научных отраслях, что, естественно, сказывается на их развитии. При этом немаловажным фактором активизации научно-технических работ в этих условиях является и психологическая мобилизация участников, осознание ими важности своей роли в защите от врага. В ситуации, когда этот враг — болезни, когда результатом исследований будут не пушки, а спасение жизней, мотивация будет еще значительней.
Текущая ситуация именно такова во всех смыслах, и было бы ошибкой этим не воспользоваться. Дополнительным, но немаловажным аргументом является то, что все затраты на биомедицинские исследования многократно окупятся в результате радикального снижения заболеваемости населения.
Нет нужды говорить, что достижение на практике всех этих целей, включая такое важнейшее условие, как формирование высокотехнологичной исследовательской базы, — задача, требующая времени, поэтому промедление здесь недопустимо.
Разумеется, развитие биологических технологий несет не только очевидную пользу, но и новые угрозы биотерроризма, биохакерства, опасных экспериментов и т.д. Об этом было сказано уже немало правильных слов, как и о том, что все мы на планете в одной лодке, что пора прекратить распри и направить объединенные усилия для решения общих проблем. Но это все уже отдельные темы, и есть надежда, что общая для всех встряска коронавирусом заставит мир более активно искать здесь правильные решения.
В заключение стоит отметить, что текущая пандемия стала весьма убедительным практическим подтверждением сделанным ранее теоретическим выводам о том, что решение биологических проблем человека, развитие биомедицины является сегодня и будет в обозримой перспективе абсолютным приоритетом, главной целью и задачей человечества. К пониманию этого мир идет медленно, но неуклонно. К таким выводам приводит нас сегодняшний мировой мини-апокалипсис.
